Мультики

[3Н7]

Игрушечный автомобильчик очень хочет поскорее вырасти и стать взрослым грузовиком. Он будет развозить продукты, мебель, одежду – всё, что потребуется людям. Он будет Нужный. Больше всего на свете игрушечный автомобильчик мечтает возить почту. Но для начала следует стать большим и сильным.
Пока что он сидит на подоконнике, смотрит, как под окном проносятся взрослые машины, и ждёт, когда проснётся маленький москвич.
Маленький москвич просыпается, сажает в кузов автомобильчика своего хомяка, и начинаются гонки на выживание. Хомяку-то что – он в шлеме. А вот автомобильчику приходится тяжело. Из комнаты в коридор, оттуда – в кухню, вжжж-вжжж. Хомяк пристегнул ремни безопасности и посвистывает. Маленький москвич визжит от восторга.
«Ничего, – думает игрушечный автомобильчик, – однажды я вырасту и стану Нужным!»

Проходит время. Мы видим, как оно проходит: игрушечный автомобильчик сидит на подоконнике и смотрит в окно. За окном идёт дождь, снег, светит солнце. Ночь сменяет день. А взрослые автомобили проносятся внизу, не замечая малыша.
Однажды папе маленького москвича дают важное задание: отвезти письмо Самому Генеральному Директору. Этот Директор – очень строгий человек. Не терпит опозданий. Любит, чтобы письма привозили ему тогда, когда нужно.
Папа съедает завтрак, надевает пальто, целует родных – и уходит.
Игрушечный автомобильчик глядит в окно: вот из их двора выезжает папа на своей взрослой машине, миг – и он затерялся в потоке транспорта.
Позавтракав, маленький москвич берёт под мышку игрушечный автомобильчик и идёт гулять. Хомяк остался дома: ему прописали бег в колесе, а то он что-то растолстел от постоянной езды в кузове личного авто.
Маленький москвич и игрушечный автомобильчик выходят на улицу и идут вдоль проспекта. Мимо мчатся взрослые машины. Они даже не замечают малютку, который ничем не хуже их, просто ещё не вырос.
И вдруг, повернув на бульвар, маленький москвич видит Огромную Пробку. В пробке стоят, гудят, ругаются, спят, вяжут свитер, изучают английский разные тёти и дяди. И папа маленького москвича тоже угодил в эту ловушку! Он выглядывает из окна, рвёт на себе волосы и смотрит на часы. Очень скоро он опоздает к Самому Генеральному Директору – и тогда всё. Конец карьере.
Маленький москвич прыгает на проезжую часть, следом за ним – игрушечный автомобильчик. Они лавируют среди неподвижных взрослых машин, подходят к папе, и маленький москвич говорит:
– Па, давай мы отвезём письмо куда надо? У меня знаешь какой быстрый автомобиль? Хомяка первые два месяца сильно укачивало, пока не привык!
Терять папе нечего: мысленно он уже всё потерял. Он достаёт из-за пазухи важное письмо, маленький москвич привязывает его ремнями безопасности к кузову игрушечного автомобильчика, и они мчатся по адресу, указанному на конверте!
Успевают как раз вовремя, потому что маленький москвич (не то, что его ленивый хомяк) занимается спортом, а игрушечный автомобильчик слишком долго ждал возможности оказаться Нужным.

Самый Генеральный Директор берёт письмо, гладит по голове маленького москвича, рассматривает его игрушечный автомобильчик. Утирает глаза.
– В детстве я всегда мечтал о таком. Но наша семья была слишком бедной.
Маленький Москвич не может смотреть на плачущего взрослого дядю. Сам он, хоть и маленький, но всегда плачет тайком, в ванной, включив воду на полную мощность.
– Давайте я подарю вам его? – спрашивает он нерешительно.
Самый Генеральный Директор тут же перестаёт плакать. Он вызывает секретаря и говорит: «Зачислить игрушечный автомобильчик в парк моего личного транспорта. Отныне он будет перевозить важные письма из одного кабинета в другой. А этот мальчик может всегда приходить к нам и играть со своим другом после работы!»
Так исполнилась мечта игрушечного автомобильчика. Хоть он и не стал даже на сантиметр больше, чем был, но теперь он был Нужным и возил почту! А по вечерам его навещали маленький москвич и его хомяк. Хомяк стал спортсменом, и они с игрушечным автомобильчиком бегали по коридорам наперегонки.
Ну, а папу маленького москвича наградили и повысили в должности.

Тем временем в Санкт-Петербурге

В Санкт-Петербурге, на шпиле Адмиралтейства, жил кораблик, у которого не было друзей. Другие корабли, лодки и катера обязательно с кем-нибудь дружили. Они плавали по рекам и каналам города весёлыми компаниями. Даже огромные паромы выходили в Финский залив по двое. И только адмиралтейский кораблик всегда плыл один, сквозь облака и дожди.
Иногда мимо пролетали чайки, но они не хотели дружить с корабликом.
– Вот ещё, очень надо! Мы – свободные, мы – летучие, а ты торчишь тут, как привязанный. Какой ты нам друг?

Кораблику было очень грустно. Люди, проходившие внизу, даже не подозревали об этом. Они любовались им, фотографировали его и называли «символом города». Им казалось, что маленький золоченый кораблик гордится тем, что ему уделяют столько внимания.
Кораблику было приятно – поначалу. Но он хотел найти друзей.
Однажды ночью, когда Луны совсем не было видно, когда дул сильный штормовой ветер и все жители Санкт-Петербурга прятались по своим домам, кораблик не выдержал и сорвался со шпиля. Он думал, что упадёт вниз и разобьётся, но ветер подхватил его и понёс.
Кораблик летел всё вперёд и вперёд, да так быстро – быстрее чаек, которые прятались от бури под крышами домов, быстрее облаков! Иногда он смотрел по сторонам, иногда – вниз, на город. Когда ему захотелось разглядеть какой-то дом поближе, ветер помог ему спуститься. Потом он промчался над рекой, так что его даже волной окатило. Кораблику это не понравилось. Он отряхнулся и поднялся чуть выше, но продолжал лететь над водой, воображая себя парусником.
– Это ещё что за летучий голландец, клянусь своим метким выстрелом? – послышалось откуда-то сбоку.
Кораблик остановился. Он не сразу понял, кто с ним разговаривает. Посреди реки стоял огромный (особенно по меркам небольшого кораблика) крейсер.
– Я не голландец. Я – адмиралтеец! – вежливо ответил он.
– А я – крейсер «Аврора», клянусь зюйд-зюйд-вестом!
– Ты тоже корабль?
– Да, разрази меня гром!
– Ты так чудно разговариваешь.
– Это ты больно вежливый для корабля, три акулы мне в трюм!
– У тебя, наверное, много друзей среди других кораблей, – с завистью сказал кораблик.
– Чего? Друзей? Да ни одного дырявого корыта, ржавчину мне в якорь!
Оказалось, что крейсер «Аврора» уже много лет стоит посреди Невы, его удерживают огромные барабаны и не дают поплавать вволю.
– Совсем как я, – сказал кораблик. – Я тоже стою на шпиле, совсем один, с 1886 года.
– Сколько? – с подозрением спросил крейсер «Аврора». – А ты не врёшь, пробоину тебе в киль?
Оказалось, что кораблик скучает дольше, чем крейсер.
– А как это ты так – взял и полетел, айсберг тебя разнеси?
– Я не знаю. Ветер поднял меня и понёс вперёд. Наверное, потому, что мне было одиноко. И очень хотелось найти друзей.
– Друзей? – ухмыльнулся крейсер. – Клянусь всеми крысами своего трюма, мне бы тоже хотелось найти друзей.
– Может быть, я буду твоим другом? Я буду прилетать к тебе, как смогу? Клянусь… архитектором ван Болосом!
Так и договорились. Как только на Санкт-Петербург опускается особо тёмная ночь с сильным ветром и бурей, кораблик Адмиралтейства снимается со шпиля и летит к своему другу – крейсеру «Авроре». Тот рассказывает ему о своём боевом прошлом. А кораблик – о том, что он видел сверху. И только когда наступают белые ночи, друзьям приходится расстаться на целое лето: туристы приезжают в город, им хочется видеть Адмиралтейство, «Аврору», и другие достопримечательности на положенных местах.
Но встречаться с другом после летних каникул ещё интереснее, правда ведь? Когда наступает первая тёмная ветреная ночь, кораблик на всех парусах летит к крейсеру. И они рассказывают друг другу, как провели лето.
Да. Кораблик теперь тоже умеет ругаться, как настоящий боевой крейсер, бом-брамсель его раздери!

@темы: Поребрик из бордюрного камня, литература

Comments

[Зевс]

span class='quote_text'>...ржавчину мне в якорь! - это сильно!